Политолог Досым Сатпаев рассказывает о японских интересах в регионе и делится своими впечатлениями об очередной поездке в Страну восходящего солнца

В японском бизнесе практика кайдзен предполагает непрерывное совершенствование не только процессов производства, но также всех аспектов жизни. Цель кайдзен - это производство без потерь. А вот в японской дипломатии в Центральной Азии многими кайдзен воспринимается как взаимовыгодное сотрудничество, которое должно постоянно совершенствоваться без взаимных потерь. Это отличает Японию от других государств.

Японская формула «C5+1»

Я посетил Токио в марте по приглашению японской бизнес-ассоциации ROTOBO и поучаствовал в ряде встреч с представителями японского бизнеса и государственных структур. Там можно было заметить значительный интерес к Центральной Азии в разных сферах, особенно после начала войны в Украине. Именно Япония еще в начале 2000-х одной из первых стран предложила создать площадку для регионального диалога с ее участием в Центральной Азии.

Не все знают, но ныне популярный формат взаимодействия стран Центральной Азии с разными геополитическими игроками в рамках формулы «C5+1» был предложен именно Японией еще в 2004 году. Именно тогда, 20 лет тому назад, была создана площадка «Центральная Азия + Япония». Позже аналогичные площадки стали формировать Китай, США, Южная Корея, Индия, Россия, страны Персидского залива, Турция и другие государства.

Но Япония была первым государством, которая рассматривала регион как единый организм, где есть проблемы, которые надо решать сообща. С другой стороны, степень дипломатической активности Токио в Центральной Азии была все-таки ниже по сравнению со многими другими странами по нескольким причинам. Во-первых, из-за географической удаленности. Во-вторых, из-за других внешнеполитических приоритетов у Японии. В-третьих, из-за большого количества инвестиционных и политических рисков в регионе. Но экономическая и политическая активность Китая в Центральной Азии, в том числе в рамках инициативы «Один пояс, один путь», была одним из стимулов для Японии активизировать свою работу в регионе после 2013 года.

Это хорошо было продемонстрировано во время первого в истории визита главы японского правительства Синдзо Абэ во все пять государств Центральной Азии в октябре 2015 года. Тогда было заявлено, что японский бизнес намерен вложить почти $18 млрд в различные проекты в странах Центральной Азии, чтобы Япония стала важным торговым партнером для большинства стран региона, которые традиционно были более ориентированы на взаимодействие с Китаем, Турцией, США, ЕС и арабскими странами.

Сырье в обмен на инновации

У Казахстана торговые взаимоотношения с Японией были более активными по сравнению с другими странами региона. Страна восходящего солнца инвестировала около $8 млрд в Казахстан, а товарооборот между государствами достиг отметки $2 млрд. Но это все-таки не так много. Для сравнения, товарооборот между Казахстаном и Китаем в прошлом году составил $41 млрд, а с Южной Кореей - почти $6 млрд. При этом Казахстан больше импортирует из Японии, чем экспортирует туда. Например, по официальным данным, в прошлом году объем казахстанского экспорта составил $554,3 млн, а импорт - $1,5 млрд. Основные экспортные товары Казахстана в Японию - это ферросплавы, тантал и алюминий.

В ходе январского визита в Казахстан японской делегации во главе с вице-министром экономики, торговли и промышленности Ресукэ Кодзуки казахстанская сторона говорила о возможности поставок в Японию 45 позиций обработанных товаров на сумму $204 млн, в том числе сельхозпродукции и даже конины. Несмотря на это, основной интерес у Токио пока еще представляют в первую очередь сырьевые ресурсы из Центральной Азии. Это и понятно, учитывая, что в условиях геополитической турбулентности всегда необходима диверсификация источников поставок разного вида сырья, от нефти и урана до редкоземельных металлов. Япония уже является одним из важных партнеров Казахстана в сфере добычи урана. Кроме того, японская нефтегазовая компания Inpex давно является одной из участниц Кашаганского проекта. И японский интерес к расширению своего участия в разных нефтегазовых проектах как в Центральной Азии, так и на Кавказе, в частности в Азербайджане, существует.

Это показала наша довольная интересная встреча в Токио с экспертами «Japan Organization for Metals and Energy securities» (JOGMEC), которая работает при Министерстве экономики, торговли и промышленности Японии. Эта организация отвечает за энергетическую безопасность Японии. И речь идет не только о поставках нефти и газа, но также о критических материалах и редкоземельных металлах, которые необходимы для производства полупроводников, электроники и других инновационных технологий. Японию, как ЕС и США, не может не беспокоить тот факт, что на долю Китая приходится около 70% мирового производства редкоземельных металлов. Поэтому понятен интерес Японии к Центральной Азии, где сырья много, но не хватает инноваций: мозги в регионе все еще ценятся меньше, чем сырье.

С другой стороны, страны региона также рассчитывают на привлечение инвестиций в сферу переработки сырья и производства продукции с высокой добавленной стоимостью по схеме «сырье в обмен на инновации». Центральной Азии необходимы водосберегающие и энергосберегающие технологии, а также развитие альтернативных источников энергии с учетом роста дефицита воды и постоянных энергетических кризисов. Например, международное энергетическое агентство (IAE) недавно отметило, что Узбекистан уже продвигается к достижению целевого показателя мощности солнечной энергетики в 4 ГВт к 2026 году и 5 ГВт к 2030 году. И крупными инвесторами в этой сфере являются страны Персидского залива. То есть даже новые экономические ниши уже занимают те или иные игроки.

Когда в Центральной Азии появится свой «Синкансэн»?

Другой сферой взаимодействия стран Центральной Азии и Японии может быть транспортно-логистическая сфера, которая сейчас является одной из приоритетных после выпадения России из евразийской транспортной системы. Кстати, еще в 2015 году во время визита в регион Синдзо Абэ говорил о развитии транспортно-логистической инфраструктуры и разумном использовании водных и энергетических ресурсов как о важных задачах для Центральной Азии и о готовности Японии оказать содействие в этих сферах. Чуть позже, в 2017 году, японская логистическая компания Nippon Express подписала меморандум о взаимопонимании с КТЖ для увеличения сухопутного потока перевозок между Японией, Южной Кореей, Центральной Азией, Кавказом и Европой. Тогда этот проект полностью не заработал. Но сейчас его актуальность возросла. Хотя страны Центральной Азии и Кавказа которые делают акцент на развитии Транскаспийского международного транспортного маршрута, также заинтересованы в цифровизации транспортно-логистической сферы и ее технической модернизации. Опыт Японии важен и в сфере развития портовой инфраструктуры, строительства контейнерных хабов, судостроительных верфей и модернизации железнодорожной инфраструктуры.

Например, сеть токийского метрополитена насчитывает 286 станций. Первая линия метро была запущена еще в 1927 году. Ежедневно метро перевозит почти 9 миллионов пассажиров. Комфортно, быстро и безопасно. При этом только в Токио находится более 2000 железнодорожных станций, куда входят не только станции метро. Все это создает единую сеть с другими системами общественного транспорта, в том числе с высокоскоростной сетью железных дорог в Японии, которые обслуживают известные скоростные поезда «Синкансэн». Вот что происходит, если чиновники и руководители железнодорожных и прочих транспортных компаний не разворовывают собственную страну, а делают все для ее развития, в том числе в транспортной сфере. В Японии транспортная инфраструктура - это символ гордости и технических достижений.

В Центральной Азии, к сожалению, транспортная система - это часто символ позора. Ведь в XXI веке, например, многие казахстанцы все еще ездят в плацкартных вагонах или в купе без кондиционеров и нормальных удобств. А по качеству автодорожного полотна Казахстан вообще оказался на 93-м месте из 137 стран. За десятилетия миллиардные расходы на транспортную сферу ушли в «черную дыру», поэтому неудивительно наличие такого большого количества дыр на казахстанских дорогах.

«Одно село - один продукт» Общей проблемой для всех стран региона также является высокий уровень бедности и безработицы, особенно в сельской местности. Например, в 2022 году Всемирный банк оценил уровень бедности в Казахстане в размере 16%, хотя по официальным данным она составляет только около 5%. Аналитики Halyk Finance недавно подсчитали, что около 50% жителей Казахстана имеют среднемесячный доход ниже минимальной зарплаты, которая составляет 85 тыс. тенге. Кстати, по Всемирному банку, черта бедности в Казахстане составляет около 93 тыс. тенге. В других странах Центральной Азии ситуация еще хуже. И в этой сфере у Японии, в отличие от других государств, уже есть успешный кейс по реализации собственного опыта в Центральной Азии для снижения бедности и безработицы.

Речь идет об интересном проекте «Одно село - один продукт», которое Японское агентство по международному сотрудничеству (JICA) еще несколько лет тому назад начало реализовывать в Кыргызстане, а теперь этот проект уже тестируют в Казахстане. Суть проекта заключается в поддержке предпринимателей в регионах, которые готовы производить продукцию с использованием местного сырья, чтобы она имела региональную особенность и производилась экологичным и несложным способом. Ее конкурентоспособность заключается именно в оригинальности местного продукта и его экологичности. При этом государство максимально оказывает поддержку таким товаропроизводителям, в том числе для выхода на международные рынки, как это смогли сделать некоторые кыргызские сельские предприниматели. Особенностью этого японского социального лайфхака является то, что он имеет мультипликативный эффект, так как не только создает новые рабочие места и, в том числе, помогает развитию женского предпринимательства, но также дает возможность местным жителям повышать свои профессиональные навыки в производстве продукции из местного сырья.

Мой дом - моя крепость

Для Казахстана также важен японский опыт в сфере подготовки к разным стихийным бедствиям. Недавно японская компания Synscpective подписала меморандум о взаимопонимании с национальной компанией «Қазақстан Ғарыш Сапары» по совместным исследованиям и разработкам новых приложений с использованием радарных спутников для мониторинга стихийных бедствий и инфраструктуры. Хотя серьезной проблемой для Казахстана является не только изношенная инфраструктура - есть большие вопросы к качеству строительства жилого фонда. Это особенно актуально в Алматы с точки зрения повышения сейсмической безопасности.

Например, в Токио много высоких и очень высоких домов и офисных зданий. Это город небоскребов. Сейчас здесь построено более 160 зданий выше 150 метров. Понятно, что это связано с высокой плотностью населения. Поэтому приходится расти вверх. Но делается это с учетом всех рисков, связанных с природными стихиями. Кстати, в Казахстане плотность населения низкая и стремление строить человейники связано с жадностью застройщиков. При этом отсутствие точных методов прогнозирования заставило японцев развивать другой подход в минимизации рисков природных и техногенных ЧС. Если нет возможности заранее предупредить людей о землетрясении, то, кроме регулярного обучения детей и взрослых, как правильно себя вести во время ЧС, надо также строить дома и офисы таким образом, чтобы они массово не разрушались во время сейсмических ударов. Речь идет о строгих стандартах сейсмостойкого строительства, о которых мы можем только мечтать.

И каждое новое крупное землетрясение тут уже учитывается в новых строительных нормах, чтобы сделать здание еще крепче. Например, одно из самых высоких зданий в Токио - это огромная башня высотой 634 метра Tokyo Skytree. Вокруг ствола башни возведен экзоскелет из демпферов, которые гасят вибрацию и инерцию при землетрясении.

По мнению японских архитекторов, высотные здания должны быть построены не просто из прочного материала, но также и пластичного, чтобы здания могли качаться, но не рушиться при горизонтальном ускорении. Поэтому постоянно тестируются новые виды строительных материалов. Например, по мнению экспертов, никель-титановые сплавы на 10–30% прочнее стали. Более того, у них даже есть свойство памяти формы, после деформации такой материал возвращается к изначальному состоянию. А для усиления бетонных колонн применяют углеродное волокно. Как отмечает известный японский архитектор Юн Игараши, «дома должны быть прочными и выдерживать все, что погода на них обрушит».

Когда начнется перезагрузка отношений?

В 2024 году ожидается визит премьер-министра Японии Фумио Кисиды в Центральную Азию, во время которого могут быть обозначены экономические и политические приоритеты Токио в регионе. Хотя возможность визита будет зависеть от внутриполитической обстановки в самой Японии, где позиции премьера сейчас не очень сильные. Но за девять лет с момента последнего визита ныне покойного премьер-министра Синдзо Абэ в Центральную Азию в мире произошло много геополитических и геоэкономических изменений. А после начала войны в Украине, в Центральной Азии началась новая «большая игра» с участием разных геополитических игроков. И Япония, судя по всему, может поучаствовать в этой игре с учетом всех изменений.

По крайней мере, еще в ноябре прошлого года на встрече глав МИД стран, входящих в G7, министр иностранных дел Японии Ёко Камикава назвала страны Центральной Азии «важными партнерами» и предложила провести в 2024 году саммит «Центральная Азия + Япония», где должны быть расставлены акценты с учетом взаимовыгодного сотрудничества. И помощь в определении акцентов оказывают такие структуры, как уже упомянутая японская бизнес-ассоциация ROTOBO, которая уже более 20 лет активно поддерживала японский бизнес на постсоветском пространстве и помогала японскому правительству в наведении мостов с регионом. И сейчас у Японии есть не только новые сферы для увеличения инвестиционной деятельности в регионе, но также, в отличие от других стран, - свои конкурентные преимущества.

Во-первых, у Японии в регионе довольно давно хорошая репутация и позитивный имидж государства, которое когда-то сделало мощный технологический рывок за счет инноваций и человеческого капитала. К тому же у Японии, в отличие от Китая, России или США, нет «великодержавных» геополитических амбиций в Центрально-Азиатском регионе. Все это создает хорошую основу для реализации «мягкой силы» в образовательной, научной, информационной и культурно-гуманитарных сферах. Япония может рассматриваться государствами Центральной Азии как экономический и политический баланс в отношениях с другими геополитическими игроками в разных сферах.

Во-вторых, Япония, в отличие от других стран, кроме выстраивания двусторонних отношений также всегда проявляла больше интереса к активизации регионального сотрудничества между странами Центральной Азии для совместного решения многих внутренних проблем - от экологии до водных ресурсов. Давно уже ясно, что страны ЦА должны усилить региональную кооперацию, чтобы не застрять в сырьевой периферийной зоне мировых экономических процессов. Появляется надежда на реанимацию более тесной кооперации в Центральной Азии в разных сферах, и Япония здесь могла бы принять активное участие через поддержку разных региональных проектов. Тем более что после войны в Украине формат «Центральная Азия + Япония» может получить второе дыхание.

В-третьих, странам Центральной Азии необходим доступ к высоким технологиям и знаниям для отхода от сырьевой ориентации. Кстати, еще в 2016 году японская сторона выразила готовность содействовать успешной реализации проекта «Развитие промышленных человеческих ресурсов в Центральной Азии на основе японского опыта передового инженерного образования». И актуальность этой инициативы сейчас еще больше возросла, если страны Центральной Азии, используя одно из открывшихся «окон возможностей», будут не на словах, а на деле перестраивать свои сырьевые экономики за счет производства продукции с высокой добавленной стоимостью и роста человеческого капитала.

Но многие из конкурентных преимуществ Японии в регионе смогут быть реализованы более эффективно, если в странах Центральной Азии не только будет меньше инвестиционных, политических и коррупционных рисков, но также появятся долгосрочные стратегии развития каждой из стран региона. На реализацию этих стратегий не должны влиять смена премьер-министров, правительств или другие частые кадровые пертурбации, которые больше связаны с внутриэлитными разборками, чем с повышением качества работы госаппарата. В конечном счете один из принципов японского ведения бизнеса с точки зрения улучшения качества работы гласит, что важно не то, где бизнес сейчас находится, а то, в каком направлении он движется. И чем меньше будет искусственно созданных преград на этом направлении, тем больше будет возможностей для того, чтобы японская сакура зацвела в Центральной Азии.

Алматы — Токио — Алматы

ДОСЫМ САТПАЕВ,политолог специально для forbes.kz